Ю. А. Гагарину

Я первый смерил жизнь обратным счетом.
Я буду беспристрастен и правдив:
Сначала кожа выстрелила потом
И задымилась, поры разрядив.

Я затаился и затих, и замер.
Мне показалось, я вернулся вдруг
В бездушье безвоздушных барокамер
И в замкнутые петли центрифуг.

Сейчас я стану недвижим и грузен
И погружен в молчанье, а пока
Меха и горны всех газетных кузен
Раздуют это дело на века.

Хлестнула память мне кнутом по нервам,
В ней каждый образ был неповторим:
Вот мой дублер, который мог быть первым,
Который смог впервые стать вторым.

Пока что на него не тратят шрифта -
Запас заглавных букв на одного.
Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,
Но дальше я поднялся без него.

Вот тот, который прочертил орбиту.
При мне его в лицо не знал никто.
Я знал: сейчас он в бункере закрытом
Бросает горсти мыслей в решето.

И словно из-за дымовой завесы
Друзей явились лица и семьи.
Они все скоро на страницах прессы
Расскажут биографии свои.

Их всех, с кем знал я доброе соседство,
Свидетелями выведут на суд.
Обычное мое, босое детство
Оденут и в скрижали занесут.

Чудное слово "Пуск" - подобье вопля -
Возникло и нависло надо мной.
Недобро, глухо заворчали сопла
И сплюнули расплавленной слюной.

И вихрем чувств пожар души задуло,
И я не смел или забыл дышать.
Планета напоследок притянула,
Прижала, не желая отпускать.

И килограммы превратились в тонны,
Глаза, казалось, вышли из орбит,
И правый глаз впервые, удивленно
Взглянул на левый, веком не прикрыт.

Мне рот заткнул - не помню, - крик ли, кляп ли.
Я рос из кресла, как с корнями пень.
Вот сожрала все топливо до капли
И отвалилась первая ступень.

Там, подо мной, сирены голосили,
Не знаю - хороня или храня.
А здесь надсадно двигатели взвыли
И из объятий вырвали меня.

Приборы на земле угомонились,
Вновь чередом своим пошла весна.
Глаза мои на место возвратились,
Исчезли перегрузки, - тишина.

Эксперимент вошел в другую фазу.
Пульс начал реже в датчики стучать.
Я в ночь влетел, минуя вечер, сразу
И получил команду отдыхать.

И стало тесно голосам в эфире,
Но Левитан ворвался, как в спортзал.
Он отчеканил громко: "Первый в мире!"
Он про меня хорошее сказал.

Я шлем скафандра положил на локоть,
Изрек про самочувствие свое...
Пришла такая приторная легкость,
Что даже затошнило от нее.

Шнур микрофона словно в петлю свился,
Стучали в ребра легкие, звеня.
Я на мгновенье сердцем подавился -
Оно застряло в горле у меня.

Я отдал рапорт весело, на совесть,
Разборчиво и очень делово.
Я думал: вот она и невесомость,
Я вешу нуль, так мало - ничего!

Но я не ведал в этот час полета,
Шутя над невесомостью чудной,
Что от нее кровавой будет рвота
И костный кальций вымоет с мочой...

День триумфа Советской космонавтики - "чёрный день" американских ВВС.
С чувством юмора у Генерального конструктора, похоже , всё было в порядке.

12 апреля 1951 года ( день в день за 10 лет до первого полёта человека в космос) состоялся один из самых массированных авианалетов американской авиации за всю войну в Корее. 48 ! тяжелых бомбардировщиков B-29 Superfortress (такие сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки) в сопровождении полутора сотен истребителей разных типов ( из них 89 новейших на тот момент F-89 "Сейбр") собирались засыпать железнодорожный мост через Япуцзян шеститонными фугасами с радиоуправлением. Мост был стратегический — по нему шло снабжение северокорейской армии, — на перехват американцев подняли 36 МиГ-15. Командовал "северокорейской" 324 истребительной авиационной дивизией 64 истребительного авиационного корпуса трижды Герой Советского Союза Иван Никитович Кожедуб , которому на тот момент был 31 год. У летчиков был приказ: не обращая внимание на истребители, атаковать бомбардировщики и не дать им уничтожить переправу.

«Аллея МиГов» знаменита не только разгромом американцев — здесь состоялось боевое крещение реактивной авиации. В первых массовых сражениях на небывалых доселе скоростях отрабатывались новые боевые приемы. Советские летчики атаковали американцев на их же манер: пикируя с большой высоты, с разных сторон, парами и четверками.

— Я был в ударной группе. Подбил «Крепость» первой же очередью, метров с восьмисот, потом прорвался через заградительный огонь и вторую очередь всадил в упор, так что только клочья полетели. Экипаж выбросился с парашютами, их там человек десять было, не меньше, — написал впоследствии пилот МиГ-15 капитан Лев Иванов. — Тут на нас навалились истребители прикрытия, и завертелась карусель.

B-29 Superfortress — не мишень на стрельбище, самолет со всех сторон защищали крупнокалиберные пулеметы. Пользуясь дальнобойностью своих пушек, советские летчики расстреливали бомбардировщики с безопасной дистанции, а когда там начиналась паника, добивали очередью в упор. Расстрелявшие боезапас истребители не выходили из боя, а продолжали атаковать, отвлекая и давя на психику.

— Смотрю вниз. Находимся как раз над бомбардировщиками. Наши МиГи расстреливают «летающие сверхкрепости». У одной отвалилось крыло, и она разваливается в воздухе, три или четыре машины горят. Из горящих бомбардировщиков выпрыгивают экипажи, десятки парашютов висят в воздухе. Такое впечатление, что выброшен воздушный десант, — вспоминал летчик-ас, генерал-майор авиации Сергей Крамаренко.

Американская армада повернула обратно. Четыре самолета упали по пути на аэродром, практически в каждом вернувшемся экипаже были убитые или раненые. Около 100 летчиков США попали в плен. Все наши самолеты вернулись на базу, у пары МиГов техники залатали пробоины в крыльях.

В ВВС США был объявлен недельный траур по погибшим летчикам, трое суток ни один американский самолет не появлялся в зоне действия советских летчиков. Разгром на «аллее МиГов» заставил американцев пересмотреть и стратегию глобальной войны с Советским Союзом. До сих пор в Вашингтоне были уверены, что победить СССР можно ядерной бомбардировкой, причем расчетные потери не превышали 10 процентов от вылетевших самолетов. Однако бой 12 апреля показал, что советские истребители в самых невыгодных условиях, без зениток и системы оповещения, связанные приказом не преследовать врага за линией фронта, могут обеспечить 25 процентов безвозвратных потерь, сорвать выполнение задачи для половины вражеских самолетов, попутно связав боем конвой. Ядерную бомбардировку Советского Союза пришлось отложить.

По-этому, видать, пиндосам и выгодно замалчивать полёт Юрия Гагарина. Такие два события в один день !

Прочел и подумал...
под шуршание южно-корейских автомобилей за окном на Рублевском шоссе
как живется сейчас в Северной Корее. ..
освобожденной Советским Союзом...
.и Южной Корее... . оставшейся под игом пиндософф...... ..

Как живет Северная Корея знают только северокорейцы (страна закрытая).

наверно, что бы южные не завидовали.

12 апреля и для меня черный день ..
.меня \ первый раз \ переехал грузовик \ 1965 г \ ...
ничего .....жив .

ВСЕХ С ДНЁМ КОСМОНАВТИКИ!

.

Игорь , поздравляю тебя с НАШИМ праздником ДНЕМ КОСМОНАВТИКИ !!!

P.S. ......не обращайте внимание на ввж - персона нон грата

Не смотря на попытки отдельных (уже неуважаемых личностей) очернить советское государство, всех с праздником!!!

С Праздником всех!

О чем ты можешь думать? Жалеешь, что не дали сбросить на тебя и твоих близких ядерный фугас?
Точно у тебя кукушка сдохла!

.

И тебя с Днем космонавтики!
Бабу Лизу зачем сюда притащил? Соболезнование ей Президент выразил. Не твой это уровень

горюет, что не успела сбросить на нас ядерный фугас
неужели и остальные этого не поняли ?